Каждому россиянину с детства известны стройные башни московского Кремля, его краснокирпичные зубчатые стены, но привычный нам Кремль имеет очень мало общего с той неприступной твердыней, которая была когда-то поставлена на Боровицком холме, для защиты москвечей. Кремль многократно перестраивался и переделывался, его взрывали сжигали и видоизменяли до неузнаваемости, сносили устаревающие части и возводили что-то новое, современное. Теперь от Кремля после 550 лет его существования сохранились лишь некоторые фрагменты, фундамент, да белокаменные блоки внутри стен и башен всё остальное - результат реконструкций. Однако и ещё кое- что могло сохраниться, пусть не полностью, а частично – кремлёвские подземелья.
Долгое время существовало мнение, будто, слово «Кремль» татарского происхождения, пока знаменитый российский историк Николай Карамзин не пришёл к выводу, что «Кремль» - есть производное от кремня, а значит и происхождение этого слова русское. Означает же оно твердыню, город твёрдый, словно кремень. Значит, и сам город должен был соответствовать названию и, конечно, соответствовал. Но, разве могли только стены и башни, пускай и чрезвычайно толстые ( толщина кремлёвских стен в некоторых участках достигает 5.5 метров) обеспечить защиту от неприятеля? – конечно, нет! В Кремле существовало огромное количество дополнительных очевидных и тайных сооружений защиты.
Для проектирования и строительства новейшей и современной для конца 15 века крепости, из Италии был приглашён знаменитый военный инженер Аристотель Фиораванти Дельи Альберти, по проектам которого было возведено множество первоклассных мостов, башен, бастионов и крепостей. Заполучить такую величину, как Аристотель, было делом не простым, тем более, что его одновременно зазывали к себе и Великий Московский Князь Иван Третий и турецкий султан. Одному богу известно, что заставило пожилого Аристотеля выбрать именно Москву, но 26 марта 1475 года знаменитый итальянец прибыл к Великом князю. Первое задание, которое получил Фиораванти, построить Успенский собор, так как предыдущее здание собора, возводимое русскими мастерами, неожиданно рухнуло. Аристотель приехал в Москву не один, а в сопровождении своего ученика Пьетро Антонио Солари, которому, очевидно, поручал наблюдение за выполнением работ во время своих периодических поездок в отдалённые русские города. Ведь Фиораванти пришлось побывать и во Владимире и на Соловках, чтобы ознакомиться с характерными чертами русского храмового зодчества и вдохнуть в них итальянскую инженерную мысль, определить места добычи глины, извести и построить заводы по изготовлению кирпича. Как считал российский, а затем советский историк профессор Игнатий Стеллецкий, посвятивший подземному Кремлю без малого 50 лет своей научной жизни: одновременно с Успенским собором талантливый итальянец соорудил и глубокие подземные палаты-тайники, в которые незамедлительно была помещена Великокняжеская казна, включавшая в себя огромное количество византийских документов, книг и фолиантов, составивших в последствии основную часть знаменитой Библиотеки Ивана Грозного.
Кроме этого Аристотель спроектировал и подземный ход, соединивший самую первую кремлёвскую башню Тайницкую (1485) с Собакиной (Угловая арсенальная 1492). Этот подземный ход, проложенный на большой глубине, имел большой диаметр 3-3 метра, был обнаружен в виде сохранившихся фрагментов в 1934 году профессором Стеллецким, во время археологических изысканий. Ход этот упоминался в немногочисленных царских «доношениях», чудом сохранившихся в российских архивах и, натолкнувших Стеллецкого на поиски. Существует версия, что ход продолжался и дальше: от Тайницкой башни проходил под дном Москвы реки и заканчивался в Замоскворечье, однако подтверждений эта версия до сих пор не получила. Так же в Кремле существовали подземные пороховые погреба, водонакопительные цистерны, и даже система самотёчного водопровода!
В начале 20 века, при прокладке канализационного коллектора вдоль восточной стены, выходящей на Красную площадь, был обнаружен подземный ход под Никольскую улицу, построенный не позднее начала 16 века, то есть проложенный одновременно со строительством Кремля.
Сложнейшую структуру имели когда-то и стены: сразу за зубцами с внутренней стороны были расположены так называемые «галереи верхнего боя» - пешеходные дорожки, с которых москвичи вели при необходимости оборонительный огонь. Внутри самих стен также существовали лестницы и ходы с бойницами. Причём внутристенные ходы или правильнее сказать галереи подразделялись на «подшвенный бой» идущий по низу, над самым фундаментом стены и «средний бой» - проходящий по середине. Не редко из-за изменения рельефа земли и соответственно высоты стены, такая галерея могла начинаться «средним боем» заканчиваться «подошвенным». Заложенные кирпичом бойницы подобной галереи можно увидеть на участке от Набатной до Константино-Еленинской башни, на Васильевском спуске.
Обнаруженные башенные подземелья поражают своей сложностью и запутанностью, как правило, они имеют несколько подземных этажей и глубину заложения фундамента до 18 метров! Но это как раз объясняется довольно просто: башни проектировалась таким образом, чтобы каждая являлась как бы крепостью в крепости. Соответственно башенные фундаменты закладывались глубоко, чтобы противостоять подкопу или взрыву, который неприятель мог осуществить из-под земли. Кстати слово «башня» происходит от татарского слова «баш» что означает «голову» крепости. Но в своём первоначальном исполнении кремлёвские башни не имели ни окон, ни шпилей. Это были боевые громады, мрачные, непобедимые, одним своим видом способные внушить ужас смельчаку, посягнувшему на их неприступность .
Наряду с наземным и подземным строительством Аристотелем были спланированы крупнейшие гидротехнические работы, предусматривавшие изменение русла реки Неглинной, углубление и расширение ее русла, устройство заполненного водой рва, имеющего 13 метров в глубину и 30 в ширину, проложенного со стороны Красной площади и просуществовашего до начала 19 века. А так же разводные мосты и предмостовые башни, из которых до наших дней дожила только башня Кутафья.
Эти работы проводились уже позже, с 1508 по 1516 годы, итальянцем Алоизио де Каризано или, как его прозвали московские летописцы, Алевизом Фрязиным.
Как же отблагодарил Великий Московский князь создателей этого инженерного чуда, не имеющего равных себе в целом мире? Великого мастера Аристотеля приказал бросить в темницу за церковью Святого Лазаря. Его ученика Пьетро Антонио Солари умертвили после того, как он соорудил пять основных башен и систему самотёчного водопровода, летописцам тогда велели записать: «преставился, застудившись подземной водой». Ничего не известно, кроме годов приезда и выполненных работ, и о других итальянских зодчих - соратниках Аристотеля и Солари – Марке Фрязине, Антоне Фрязине, Алевизе Старом и Алевизе Новом. Все они закончили свои дни вдалеке от Родины. Московское княжество умело хранить свои военные тайны, а его отец - Иоанн Васильевич третий, хоть и назывался современниками Правосудом, имел так же прижизненное прозвище Грозный и, конечно же, не случайно.
Диггер, москвовед Даниил Давыдов.